Дальше - тишина...Две секунды... Три... Пять секунд тишины, показавшиеся вечностью и в вечность обращенные. Тишины звенящей, оглушающей, невероятной для закрытого пространства, в котором находятся пять сотен человек. Казалось, при желании можно различить биение в унисон пятисот сердец.Затем зал тихо встал, и, словно отдаленный робкий шум дождя, зашелестели первые неуверенные аплодисменты, чтобы еще через несколько секунд слиться в гром неистовой овации потрясения, восторга и благодарности за высочайшее искусство приподнимать над землей души людей, делать их чище и лучше.
Две секунды... Три... Пять секунд тишины, показавшиеся вечностью и в вечность обращенные. Тишины звенящей, оглушающей, невероятной для закрытого пространства, в котором находятся пять сотен человек. Казалось, при желании можно различить биение в унисон пятисот сердец.Затем зал тихо встал, и, словно отдаленный робкий шум дождя, зашелестели первые неуверенные аплодисменты, чтобы еще через несколько секунд слиться в гром неистовой овации потрясения, восторга и благодарности за высочайшее искусство приподнимать над землей души людей, делать их чище и лучше.
